Специально для «Зеркало недели. Украина» №11
Внеся западные институты налогообложения в наше законодательство, мы не получим западную налоговую систему Налог не просто является одним из проявлений цивилизаций. Он есть сущностная характеристика, неотъемлемая часть любого человеческого общества, насквозь пронизывающая собою все явления общественной жизни, сопровождающая человека на всех без исключения этапах его эволюции. На протяжении веков налог или, если хотите, перераспределительные отношения, которые он олицетворяет, изменяли формы и внешние проявления, эволюционируя от выкупа жизни порабощенными народами до налога на добавленную стоимость, исчисляемого по кредитно-инвойсному методу. Читать дальше…
Спеціально для видання «Юридична газета» від 22 березня 2016 р., №11(509)
Як відомо, згідно з приписами п.3 ч. 1 ст. 116 Цивільного кодексу України (далі – ЦК України) учасники господарського товариства мають право у порядку, встановленому установчим документом товариства та законом вийти з товариства. Читать дальше…
Під час засідання відділу з прецедентного права в галузі фармацевтики, що відбулося нещодавно в рамках щорічних зборів та виставки Американської асоціації фармацевтів (APhA) були розглянуті деякі з судових справ за останній рік за участі фармацевтів у якості позивачів та відповідачів. П’ять найпомітніших хочемо презентувати вашій увазі.
1. Стернберг проти Державного управління Каліфорнії у справах фармацевтики
Після виявлення крадіжки лаборантом аптеки речовин, поширення яких контролюється законом, Державне управління Каліфорнії у справах фармацевтики намагалося притягнути до відповідальності провізора (фармацевта) попри те, що він не знав про крадіжку.
Протягом декількох років лаборантка аптеки замовила 6 пляшок по 500 таблеток, отримала препарат таємно, приховуючи такі дії, від чергового фармацевта, сховала пляшки на складі і таємно перенесла одразу 3 пляшки до свого автомобіля.
Рада притягла фармацевта до відповідальності і анулювала його ліцензію, окружний суд підтвердив рішення Ради. Фармацевт оскаржив таке рішення. Проте суд підтвердив рішення Ради щодо відповідальності фармацевта за крадіжку, скоєну лаборантом, а також за порушення законів, що регулюють ведення обліку і безпеку в аптеці, незважаючи на те, що фармацевт не знав про крадіжку.
Суд заперечив, що фармацевт міг мати обмежений доступ до списку замовників речовин, поширення яких контролюється законом, з метою запобігання крадіжкам. Крім того, він міг періодично здійснювати перевірку надходжень або рахунків-фактур.
2. Бартон проти Walgreens
Ця справа пов’язана з «розкраданням доказів», тобто залучена у справі сторона навмисно або ненавмисно знищила докази. Так, пацієнт мав намір застосувати санкції проти аптеки за умисне розкрадання доказів після того, як аптека Walgreens викинула пляшку і таблетки, які були повернені після помилки в дотриманні рецепту лікарського засобу.
Два питання, винесені на розгляд з приводу цієї справи, стосувалися того, чи була аптека Walgreens зобов’язана зберігати докази і чи така помилка могла призвести до судового спору.
Клієнт Walgreens очікував отримати препарат Діован, але фармацевт переплутав рецепт і натомість видав клієнту інший лікарський засіб: поєднання Діовану і літію. Дружина пацієнта повернула ліки до аптеки після того, як помітила, що форма таблеток інакша, ніж зазвичай.
Пацієнт відчув оніміння і слабкість в руці і був госпіталізований. Йому діагностували кистьовий тунельний синдром і поліневрит внаслідок помилкового вживання літію.
Пацієнт подав до суду позов проти аптеки Walgreens за підозрою в халатності і попросив аптеку надати йому таблетки з пляшкою для підтвердження вмісту літію у виданому препараті. У відповідь аптека Walgreens зауважила, що викинула таблетки та пляшку, тому позивач подав клопотання про розкрадання доказів.
Суд встановив, що Walgreens не була зобов’язана зберігати докази, оскільки докази були знищені відповідно до внутрішньої політики, а не навмисно. Крім того, суд визнав, що аптека Walgreens була в курсі можливого судового провадження через помилку, що мало змусити її співробітників зберегти докази.
Однак, оскільки Walgreens зізналася в недотриманні рецепту, позивач «не міг стверджувати про упередження проти розкрадання».
3. Stormans Inc. проти Вайсман
Аптека та фармацевти порушили справу проти Державної комісії штату Вашингтон із забезпечення якості аптек через вимогу відмови аптек від деяких ліків.
Власники аптеки Stormans Inc з релігійних міркувань не бажали продавати засоби екстреної контрацепції типу препарату Plan B. Коли пацієнти приходили, аби придбати такий препарат, персонал відправляв їх до сусідніх аптек.
Після розгляду в деяких судах питання правомірності, федеральний апеляційний суд у 2015 році визнав, що фармацевти штату не можуть використовувати релігію як привід для відмови в продажі засобів екстреної контрацепції.
Аптеки, залучені у справі, досі оспорюють рішення.
4. Amarin Pharma, Inc. проти Управління з контролю за продуктами харчування і лікарськими засобами
Коли Amarin Pharma почала просувати свій препарат Vascepa для застосування не за прямим призначенням, Управління з контролю за продуктами харчування і лікарськими засобами проголосило про невірне маркування продукту. Проте Amarin стверджувала, що через те, що просування препарату було правомірним і не оманливим, Перша поправка захищала право виробника на просування такого препарату.
Препарат Vascepa затвердили в 2012 році для лікування дорослих пацієнтів з вираженою гіпертригліцеридемією (рівень тригліцеридів в крові вище 500 мг на децилітр крові), але Amarin також хотіла посприяти використанню препарату для пацієнтів з високим рівнем тригліцеридів (від 200 до 499 мг на децилітр крові). Проте, Управління з контролю за продуктами харчування і лікарськими засобами США не схвалило таке використання, адже йому не вистачало інформації стосовно того, чи зниження рівня тригліцеридів дійсно допомагає запобігти хворобам серця або інфаркту міокарда.
Суд встав на сторону Amarin, зауваживши, що Перша поправка захищала право виробника і що правдива промова не може використовуватися як основа заяви про невірне маркування товару.
Ще в серпні 2015 року Джоел Куртзберг, адвокат Amarin, повідомив у New York Times, що він вважав це першим рішенням, яке «чітко і недвозначно відкидає думку уряду про те, що винних в просуванні застосування препарату не за прямим призначенням можна притягнути до відповідальності, навіть за умови правдивої та неоманливої промови.»
5. Стівенс проти Rite Aid Corp.
Цей випадок був пов’язаний з фармацевтом, який подав до суду на Rite Aid після його звільнення внаслідок відмови провести вакцинацію через страх голок. Фармацевт стверджував, що Rite Aid порушила Закон про захист прав громадян з обмеженими можливостями і Закон про права людини штату Нью-Йорк.
Коли Rite Aid купила аптеку, де працював фармацевт Крістофер Стівенс, було оголошено, що всі фармацевти повинні пройти навчання для проведення вакцинації. Стівенс надав Rite Aid листи від свого лікаря, в яких вказано, що Стівенс страждає на трипанофобію, або страх перед голками, і заявив, що проведення вакцинацій буде для нього небезпечним.
Стівенса звільнили після того, як він відмовився проходити навчання, внаслідок чого він подав скаргу до Комісії з дотримання рівноправності при працевлаштуванні. Rite Aid стверджувала, що страх перед голками не вважається інвалідністю, тому його звільнення відбулось на законних підставах.
Однак суддя присудив Стівенсу більш ніж 485 тис. доларів в якості компенсації заробітної плати, понад 1,2 млн доларів як компенсацію заробітної плати, яку в майбутньому міг би отримати позивач, якби його не звільнили, і 900 тис. доларів в якості відшкодування завданої моральної шкоди.
Rite Aid домагалася скасування рішення суду або нового судового процесу.
Суд встановив, що трипанофобія була неврологічним порушенням та зауважив, що проведення вакцинації не було основним функціональним обов’язком регіонального керуючого Rite Aid. Суд вирішив присудити позивачеві компенсації заробітної плати, але зменшив суму відшкодування завданої моральної шкоди з 900 тис. доларів до 125 тис. доларів. Відтак, загалом Стівенс отримав 1,8 млн доларів.
Українська практика у справах, в які залучені фармацевти, звичайно не настільки екстравагантна, але вона є і більш-менш стала. Ми виділили три основні «напрямки» в межах яких може настати відповідальність за порушення законодавства, що їх регулює.
Це: 1. Ненадання домедичної допомоги.
2. Відпуск рецептурних лікарських засобів.
3.Продаж фальсифікованих лікарських засобів.
Детальніше про види відповідальності та санкції, що можуть застосовуватись до українських фармацевтів, можна дізнатися за посиланням.
Норми доопрацьованого законопроекту про внесення змін до Конституції України у частині правосуддя, який отримав позитивний висновок від КСУ, не відповідають ані Основному Закону, ані міжнародним стандартам правосуддя
Не так давно – 30 січня 2016 року – Конституційний Суд України надав позитивний висновок щодо проекту Закону України «Про внесення змін до Конституції України (щодо правосуддя)» № 3524, який передбачає значні зміни не лише в судовій системі, але і у системі адвокатури, прокуратури тощо. Зокрема, законопроектом передбачається запровадження інституту конституційної скарги, обов’язкового досудового врегулювання спору, адвокатської монополії в судах, підвищення вимог до зайняття посади судді тощо. Читать дальше…
Питання забезпечення лікарськими засобами та виробами медичного призначення населення завжди знаходиться в сфері підвищеної уваги. На сьогодні особливої уваги та врегулювання потребує ситуація, що склалася навколо забезпечення лікарськими засобами та належним медичним обслуговування саме сільських жителів.
Нажаль, ситуація склалась таким чином, що сільське населення через відсутність аптек в їх населених пунктах не мають можливості вчасно отримати необхідне медикаментозне забезпечення та змушені купувати ліки за межами місця проживання, їздити в районні центри, що ускладнює не тільки їх побут, а і впливає на стан здоров’я. А сільські жителі похилого віку, частіше за все, взагалі не мають фізичної змоги відвідати районний центр для придбання ліків.
Фармацевтичним компаніям економічно недоцільно відкривати аптечні пункти на території села, що призводить до того, що лікарські засоби постачаються в села в недостатніх кількості та асортименті, мають місце випадки реалізації препаратів у сільських магазинах, поштових відділеннях тощо приватними особами, які не мають належної фармацевтичної чи медичної освіти, недотримання умов зберігання та відпуску лікарських засобів тощо.
За посиланням можна ознайомитися з порівняльною таблицею змін до законодавчих актів, що, на нашу думку, допоможуть врегулювати існуючу ситуацію та виправити проблеми і неузгодженості.
16 марта с.г. Председатель АМКУ Юрий Терентьев в своем интервью delo.ua, среди прочего, рассказал о применении амнистии в случаях выявление органом незаконных концентраций.
Напомним, что в 15 сентября прошлого года АМКУ принял Рекомендационные разъяснения, в котором представил методику расчета штрафных санкций, предусмотренных Законами Украины «О защите экономической конкуренции» и «О защите от недобросовестной конкуренции» (далее – Разъяснения). Читать дальше…
Специально для «Зеркало недели. Украина» №9
Дьявол — в деталях. Истинность этой порядком затасканной шуточки становится очевидной тем, кто более или менее глубоко погрузится в общую часть Налогового кодекса Украины, регулирующую администрирование налогов, налоговые процедуры и налоговую ответственность. Однако эта же истина с легкостью нивелируется реформаторским азартом любого, взявшегося за строительство нового справедливого украинского налогового мира. Тот очевидный факт, что налоговый процесс в Украине не так уж и плох, заботливо прячется на дно сознания “реформатора”, алчущего стать отцом пусть и не до конца проработанных, но обязательно глобальных изменений действующей системы налогообложения.
Реформаторская экзотика
Всевозможные “тройки”, налоговые компромиссы, “альтернативные способы решения налоговых споров” и прочая экзотика, коей стремятся обогатить отечественное налоговое право энтузиасты реформы, стала признаком реформаторского движения, развернувшегося широким, хотя и не единым фронтом на полях постмайдановских баталий.
Вместе с тем, очевидно, что в таких подходах больше желания одних реформаторов быть не похожими на других, чем намерения решить современные проблемы налогового процесса. Если бы те же реформаторы внимательно ознакомились с правовым материалом, который они предлагают выжечь каленым железом из существующей налоговоправовой материи, они бы доподлинно установили, что материал на самом деле не так уж плох. Его недостатками (если не брать во внимание институт финансовой ответственности) являются лишь отдельные ляпы, недоработки и пробелы закона, требующие точечной доработки. А еще — особенности налоговой политики нашего государства, которая все еще направлена не на четкое, мотивированное на законе и им же обоснованное правоприменение, а на взыскание средств в госбюджет любой ценой, в том числе и ценой злоупотребления своими полномочиями.
Однако именно с доработки общей части НК надо начинать системную работу над усовершенствованием налоговой системы государства. Это должно стать первым шагом реформы, в результате которого мы должны получить эффективный и работоспособный механизм реализации ее экономической части. Действенность институтов общей части НК, их эффективность являются залогом успеха второго этапа налоговой реформы — налогового стимулирования экономики путем изменения налоговых ставок и корректировки экономической составляющей налоговой реформы.
Итак, в чем же должна состоять реформа общей части НК? По нашему мнению, о реформе как таковой здесь говорить неуместно. Речь должна идти о двух основных направлениях: (1) системной работе над ошибками, и (2) изменении основ налоговой политики государства.
Работа над ошибками…
…состоит в устранении целого ряда противоречий действующего законодательства в общей части НК, внедрении электронных технологий в уже действующие правовые механизмы, а также системной доработке некоторых однородных групп норм. Итак, по порядку.
Электронное администрирование. О нем много говорят реформаторы, не опускаясь до уровня конкретных норм. Ограниченные объемом данного материала, мы также вынуждены лишь обозначить основные направления внедрения электронных технологий. По нашему мнению, для усовершенствования механизмов администрирования необходимо:
— ввести целый ряд электронных реестров (реестр налоговых консультаций, реестр налоговых запросов, реестр налоговых уведомлений-решений), открытых в свободном доступе. Администрирование реестров возложить не на фискальную службу, а на Минюст, благо у него есть уже аналогичный опыт в неналоговой сфере;
— предусмотреть возможность регистрации налогоплательщика во всех существующих электронных налоговых реестрах, максимально устранив человеческий фактор из процедуры регистрации и снятия с регистрации. Ввести принцип регистрации с “молчаливого согласия” фискальной службы в случае отсутствия ответа на заявление о регистрации в установленные сроки;
— усовершенствовать личный кабинет налогоплательщика, превратив его в универсальный канал общения налогоплательщика с фискальной службой и осуществления им налоговых процедур (например, возврат чрезмерно перечисленных сумм налогов, зачет в счет уплаты других налогов, подача деклараций и даже уплата налогов посредством платежных систем). Налогоплательщик через свой личный кабинет должен иметь доступ ко всей информации о нем, как субъекте налоговых правоотношений, собранной у налоговиков (за исключением информации, охраняемой тайной следствия);
— стимулировать развитие электронных, в первую очередь негосударственных платформ консультирования (разъяснения) в области налогового правоприменения, интегрировать такие платформы с электронными системами в работе самой фискальной службы;
— сделать доступной для общественности информацию о степени “рисковости” налогоплательщиков, а также об уплаченных государственными чиновниками и юридическими лицами налогах.
Усовершенствования требует также процедура обжалования налоговых уведомлений-решений (НУР) и действий фискалов. Это касается как административного, так и судебного обжалования. В части административного обжалования НУР необходимо доработать ст. 55, 56, 58, 86 НК, в частности, предусмотрев требования к форме НУР (наличие вступительной, мотивировочной и резолютивной части по примеру решений судов), введя в процедуру административного обжалования в Минфин (как вторую инстанцию). Однако мы не должны переоценивать значение процедуры административного обжалования, поскольку при рассмотрении жалоб налогоплательщиков между ними и органами исполнительной власти, призванными обеспечить поступление средств в госбюджет, очевиден конфликт интересов, и никогда процедура административного обжалования не сможет заменить собой судебную защиту нарушенных прав налогоплательщика. Именно поэтому нам следует в большей степени сконцентрироваться на работе над процедурами судебного обжалования. Здесь есть несколько принципиальных моментов. Во-первых, необходимо как можно быстрее устранить неоправданный барьер судебного сбора в размере 1,5% от суммы НУР за обжалование его в суде. Иногда налогоплательщик просто не может позволить себе роскошь судебного обжалования, а ситуация, при которой судебный сбор является препятствием для судебной защиты прав, неприемлема. Это настолько очевидно, что ссылаться в этой связи на богатую практику Европейского суда по правам человека излишне. Кроме того, необходимо, наконец, устранить коллизию в ст. 56 НК, касающуюся сроков давности судебного обжалования (месяц или три года?) в пользу уменьшения срока до одного месяца с момента окончания процедуры административного обжалования. Слишком растянутые сроки давности при обжаловании налоговых уведомлений-решений наносят вред стабильности налоговых правоотношений и зачастую используются налогоплательщиками для злоупотребления правом.
С другой стороны, в пользу налогоплательщика следует решить вопрос о дискреции налоговых органов в налоговых правоотношениях, сведя ее к минимуму, давая тем самым суду возможность прямо указывать налоговому органу действия, необходимые совершить для защиты прав и законных интересов налогоплательщиков. Также расширению подлежит перечень правоотношений, в рамках которых налогоплательщик может обратиться в суд за защитой своих прав. К таковым, без всякого сомнения, следует отнести право налогоплательщика требовать изъятия (опровержения) недостоверной информации, содержащейся в базах данных фискальной службы (в том числе о степени его рисковости). До сих пор налогоплательщик такого права лишен. Интересной, по нашему мнению, является идея о предоставлении налогоплательщику права обжаловать налоговые консультации на основании отсутствия в них ответа на поставленный налогоплательщиком вопрос. Над ее реализацией следует поработать, но такое нововведение достаточно серьезно дисциплинирует налоговиков, тем более, если предусмотреть ответственность должностных лиц за предоставление формальных отписок. Усовершенствования требуют и главы 7, 8 НК в части организации налогового контроля. Очевидно, что закон должен давать исчерпывающий перечень оснований для направления фискалами запросов налогоплательщику о предоставлении информации, а также делать невозможным повторный запрос на предоставление одних и тех же документов. Расширению подлежат также основания для проведения электронных проверок, которые должны стать одним из основных инструментов налогового контроля. Кроме того, основания для проведения выездных и фактических проверок давно уже надо привести в порядок, сузив их перечень и устранив дублирование. Также необходимо предоставить реальное право налогоплательщику на обжалование приказа о документальной проверке по упрощенной судебной процедуре. Причем на время обжалования приказа проверка должна быть приостановлена.
В части процедур взыскания задолженности налогоплательщика необходимо воскресить к жизни некоторые мертворожденные нормы (например, об обращении взыскания на дебиторскую задолженность налогоплательщика), а также упростить процедуры взыскания не оспоренного налогового долга, отменив очевидно лишний судебный контроль, используемый налогоплательщиком зачастую для злоупотребления своими правами. Мы должны снять любые процессуальные препятствия на пути обращения взыскания неоспоримого налогового долга на имущество налогоплательщика.
Нет нужды в рамках этого материала перечислять все ошибки общей части НК, над которыми следует провести работу. Их достаточно. Однако даже вся их совокупность не дает возможности говорить нам о том, что мы делаем, как о реформе налогового администрирования, скелет которого сегодня является вполне приемлемым для функционирования. Этого нельзя сказать о финансовой ответственности за налоговые правонарушения. Главы 11, 12 НК требуют системного изменения подходов в правовом регулировании.
Без вины нарушитель
Эксперты устали уже кричать о неприемлемости существования в ХХІ в. в европейской стране ответственности за совершение налоговых правонарушений без вины или, другими словами, усеченного состава налогового правонарушения. Этого нет даже в России и Казахстане! Однако мы с завидным упорством отказываемся сдать один из последних бастионов доктрины советского финансового права. Вина, как обязательный элемент состава налогового правонарушения, повлечет за собой необходимость внесения целого ряда налоговых норм, не известных до сих пор налоговому праву (обстоятельства, отягчающие/смягчающие/исключающие ответственность, формы вины и т.д.). Вина также повлечет за собой возможность расширения дискреции налогового органа при определении меры ответственности, а значит, даст возможность предусмотреть вилки налоговых санкций (от и до) по примеру санкций за административные правонарушения. Такое нововведение существенно усложнит работу налоговым органам, поскольку бремя доказывания вины правонарушителя ляжет на них, однако в данном случае слишком переживать не стоит. Ведь один существенный элемент состава налогового правонарушения принципиально изменит парадигму юридической ответственности за налоговые правонарушения, сделав налоговые отношения справедливее.
К работе над институтом налоговой ответственности относится и вопрос об ответственности государства за налоговые правонарушения. У нас не вызывает сомнений то, что государство не только должно требовать у налогоплательщика исполнения обязанностей, но и отвечать взаимностью. Причем, как в первом, так и во втором случае исполнение обязанности должно обеспечиваться финансовой ответственностью. Пока в НК есть только один состав налогового правонарушения, где субъектом является государство. Государство отсутствует даже в перечне субъектов правонарушения (ст. 110 НК). Вместе с тем очевидно, что оно само заинтересовано в том, чтобы предусмотреть для себя в лице фискальных органов и их должностных лиц ответственность за нарушение прав налогоплательщиков. Ведь это послужит устранению вопиюще немотивированного дисбаланса в правовом положении сторон отношений и простимулирует налогоплательщика к работе в правовом, белом поле, что в свою очередь в совокупности с другими нововведениями приведет к увеличению отчислений в госбюджет.
Мы уже не раз говорили о необходимости реформирования системы госуправления налоговыми отношениями. Оно состоит в качественном поэтапном, без резких движений, обновлении кадрового состава налоговой службы за счет привлечения к работе в налоговом ведомстве молодежи. Мы категорически против резкого сокращения аппарата ГФС, ликвидации ее органов на местах, но, без всякого сомнения, упразднению подлежит налоговая милиция, с момента ее создания работающая исключительно на себя, с передачей полномочий по расследованию уголовных производств по налоговым преступлениям в ведение МВД. Необходимо деятельно, а не на словах, сместить акценты с фискальной на сервисную роль налоговой службы. И пусть это прозвучит крамольно, но факты свидетельствуют о том, что прошлая власть преуспела в этом значительно больше, чем нынешняя. В этом контексте наибольшее значение имеет изменение налоговой политики государства. Да, суть работы налоговиков — в обеспечении максимальных налоговых поступлений в госбюджет. Их конфликт с налогоплательщиком естественный. Он присутствует и должен присутствовать в основе налоговых отношений. Вопрос в чувстве меры. В том, где руководство налогового ведомства проводит грань, которую чиновнику нельзя преступать, преследуя цель наполнения казны. При желании эту грань легко установить — это закон. А если он не совершенен, имеет пробелы, он в силу того же закона толкуется в пользу налогоплательщика. Поэтому распространенную практику злоупотреблений налоговиками своими правами (как, к примеру, последний трюк — толкование ГФС визиток как дополнительного блага налогоплательщика, с которого должен удерживаться налог) необходимо упразднить как таковую, не оставив даже намека на нее. Более того, мы бы пошли дальше, введя специальные санкции за умышленное использование налоговыми чиновниками своих прав во вред интересам налогоплательщика (полицейскую шикану). Только таким образом, в результате упорного и долгого труда мы сможем обеспечить доверие и уважение налогоплательщиков к налоговой службе.
Бог — в идеях
Указанные меры по усовершенствованию налоговой системы не ставят точку на работе с ней. Это лишь первый этап, первый шаг реформирования, с которого надо начинать. Усовершенствовать администрирование необходимо и на следующих этапах реформы (распространении РРО, непрямые методы налогового контроля и т.д.). Но без обеспечения качественной юридической основы дальнейшее совершенствование невозможно. Кропотливая работа с мелочами, с запятыми общей части НК не терпит пиара, суеты и должна осуществляться профессиональными юристами, а не демагогами-активистами, нашедшими себя в постмайданный период возле корыта налоговой реформы.
У старой пословицы о дьяволе в деталях есть менее известное продолжение — “Бог — в идеях”. Уточняя народную мудрость, отметим, что Бог — в идеях, не искаженных деталями, в идеях четко и грамотно продуманных и реализованных до мелочей. Такие идеи способны убедить, повести за собой, изменить собой человека и общество. Именно такой является идея создания качественного, действенного, эффективного налогового администрирования, приведения статуса налогоплательщика в соответствие с общеевропейскими нормами. Воплощение этой идеи не терпит промедления. Ее необходимо реализовывать уже сейчас, детально обсуждая и дорабатывая в профессиональном кругу. И именно работа над усовершенствованием налогового администрирования должна задать тон и стиль дальнейшему налоговому реформированию, поставив крест на использовании налоговых отношений как пиар-площадки для людей настолько же безответственных, насколько далеких от понимания проблем налогообложения.
В связи с активным вхождением в нашу жизнь информационных технологий большинство процессов уходит “в сеть”. Сеть становится ближе к нам: журналы и газеты становятся электронными, библиотеки отцифровываются, игорный бизнес уходит в интернет. В связи с чем возникают абсолютно новые игры, которые уже просто не могут существовать вне сети. Читать дальше…
Спеціально для видання “Юридична газета” № 11
Незважаючи на зміни, які неодноразово вносились до Закону України «Про судовий збір», на сьогодні правове регулювання відносин зі сплати судового збору залишається недосконалим. Так, законодавчо неврегульованими залишаються питання щодо визначення розміру судового збору за подання позовів про оскарження рішень, дій та бездіяльності Державної фіскальної служби України, сплати судового збору при зверненні до суду із поданнями у порядку ст. 183-3 Кодексу адміністративного судочинства України (далі – КАС України) тощо. Читать дальше…