В начале июня в ряде СМИ живо обсуждалась тема проголосованного парламентом 21 мая с.г. уже Закона Украины «О защите имущественных прав граждан в период выхода экономики Украины из состояния финансового кризиса».
Несмотря на тот факт, что полный текст принятого закона по-прежнему недоступен ни на вебсайте самого парламента, ни в специализированных правовых базах (таких как Лига), закон живо комментировался юристами, журналистами, банкирами и просто желающими. При этом, исходя из установившейся практики, во внимание принимался текст соответствующего проекта.
Вопросы, связанные с применением данного закона, задавались и нам посетителями блога. При этом какое-то время мы занимали выжидательную позицию: ну очень хотелось дождаться дальнейшего развития событий, узнать, подпишет ли закон Президент или ветирует, станет ли парламент вето преодолевать и т.д., и если и давать оценку, то уже «сложившемуся» нормативному акту.
Однако, такую же, если не более, выжидательную позицию занял Президент, а вместе с ним и парламент. И пока несогласные критиковали несовершенство принятого вчера еще проекта, небезразличные тем временем зарегистрировали соответствующее постановление «Об отмене решения Верховного Совета», которым было предложено отменить решение о принятии в целом как закон проекта Закона Украины «О защите имущественных прав граждан в период выхода экономики Украины из состояния финансового кризиса», пытаясь таким образом искоренить проблему у самих ее истоков.
Приняв все это во внимание, мы решили, что ждать дальше особо не имеет смысла и, видимо, пришло время обозреть данную тему пристальным «Взглядом юриста».
Все тот же добрый мораторий
Не так давно в прошлом остались времена, когда слово «мораторий» (от «moratorius» или «moratorium» – замедляющий, отсрочивающий) ассоциировалось либо с отказом на проведение ядерных испытаний или исполнение смертных приговоров, либо с банкротством и восстановлением платежеспособности должника. Теперь в инициируемых и принимаемых нормативных актах слово «мораторий» звучит почти так же часто, как встречается слово «кризис» в газетных статьях и публичных выступлениях.
Мораторий на осуществление госнадзора, мораторий на проведение налоговых проверок, мораторий на пересмотр налоговых ставок, мораторий на возврат депозитов…
И как ни критикует общественность неэффективность использования подобного механизма (ведь далеко не всегда можно решить проблему, заморозив на время какие-либо процессы), но не устает рука вносящего (законопроекты в парламент) продуцировать все новые и новые нормативные акты подобного содержания.
Вот и анализируемым законом без какого-либо системного и продуманного подхода к решению проблемы просто вводится мораторий на обращение залогодержателем или ипотекодержателем взыскания на жилую недвижимость, в которой постоянно проживают граждане, на период выхода Украины из финансового кризиса.
Кого спасать?
Задекларированная цель принятия закона – защитить рядовых граждан от беспредела банков, не дать отобрать последнее – весьма благородна. Действительно, в противостоянии клиент vs. банк последний обладает гораздо большими ресурсами для защиты собственных интересов. И это на собственном опыте прочувствовала как минимум треть населения Украины. Кто-то не смог истребовать депозит, кому-то без его согласия повысили процентную ставку по кредиту, кого-то навестили коллекторы. Я, например, не смогла забрать деньги с пресловуто доступного «накопительного» счета, являющегося по условиям договора текущим и, прикинув время, необходимое для того, чтобы отобрать свое в процессе судебной тяжбы, просто махнула рукой, ввиду несущественности накоплений, позволяя ситуации развиваться так, как она будет развиваться.
И потому инициативу не допустить обращение взыскания на предмет ипотеки в том случае, когда ее предметом является жилье с проживающими в нем постоянно гражданами, как таковую приветствую. Действительно, когда еще вчера семья брала кредит для финансирования тех или иных собственных нужд (из которых наиболее болезненная – профинансировать строительство нового жилья), вряд ли она могла предусмотреть, что кого-то из ее членов сократят, кто-то будет уволен, кому-то будет урезана зарплата, но даже тот, кому посчастливится ее сохранить в полном объеме, ощутит, насколько реально ее стало меньше. И одно дело – в чем-то себе отказать, чего-то не приобрести или даже потерять, скажем, машину, а другое – весьма реальная перспектива оказаться с детьми на улице. Или остаться один на один с выкручивающим руки банком или его доблестными коллекторами, полностью завися от их готовности к диалогу. Но.
Первое «но» заключается в том, что, защищая граждан от возможного принудительного выселения, законодатель, тем самым, наступает на те же грабли, которые уже были испытаны при введении моратория на досрочный возврат депозитов. Вроде бы заботились о благополучии банковской системы, а получилось… А получилось так, что все, кто может, и по сей день выносит деньги из банков, а у самих банков, несмотря на распространение оптимистических заявлений в прессе о стабилизации и постепенном возврате населением с трудом изъятых денег, ситуация не улучшилась. И косвенно подтверждает это стабильная неготовность этих самых банков к кредитованию, объясняемая банальным отсутствием ресурсов. Потому так и открещиваются вчерашние инициаторы от самого факта существования депозитно-банковского моратория.
В этот раз, пытаясь не допустить нарушения прав граждан, законодатель, напротив, явно забывает о финансовом благополучии банковской системы. При этом банки, в ситуации, когда средств ну просто катастрофически не хватает, учитывая риски невозврата кредитов, которые после вступления в силу закона смело можно считать необеспеченными, обязаны будут увеличить резервы, поскольку пока никаких изменений в соответствующее законодательство в этой части не предвидится.
Невозможность банка обратить взыскание на залоговое имущество также может негативным образом сказаться на интересах все тех же граждан, но только другой категории. Как всем известно, у банков есть не только заемщики, но и вкладчики. И все то же банальное отсутствие ресурсов, вызванное не только оттоком денежных средств из банковской системы в виде уже истребованных депозитов и увеличением резервов, но и невозвратом кредитов, вполне может повлечь за собой не только невозможность нового кредитования, но и усложнить возврат банком денежных средств добросовестному и законопослушному вкладчику.
Второе «но», на мой взгляд, является не менее весомым. Рассматривая закон именно под таким ракурсом, мы с вами немножечко забываем о том, что в роли ипотекодержателя или залогодержателя может оказаться не только банк, но и любой другой кредитор, обеспечивший таким образом обязательство, принятое на себя его должником. Да, действительно, в пояснительной записке к законопроекту его авторы указывали в качестве кредитора банк и только банк, однако поскольку в тексте проекта по необъяснимым причинам данная позиция отражения не нашла, то сужать круг лиц, которым запрещено обращать взыскание на ипотечную жилую недвижимость, законодательных оснований у нас нет.
Вполне очевидно, что у этого самого кредитора, физическое ли он лицо, или предприятие, могут быть свои финансовые обязательства, которые он не сможет исполнить ввиду невозможности получить выполнение обязательства в натуре или обратить взыскание на залоговое имущество.
И тогда приходится решать, а кого в данной ситуации «жальче»: того, кому сегодня нечем отдавать, или того, кто вчера профинансировал, помог, поручился за сознательно решившего жить в долг, но не рассчитавшего свои силы.
Раз, два, три, четыре, пять … начинаю исполнять!
Честно говоря, в сфере законотворчества никогда не понимала, как можно принять закон (как основной источник права, регулирующий в общих чертах наиболее важные общественные отношения) из трех пунктов и надеяться, что он будет адекватно работать. Однако парламентарии моих сомнений, по всей видимости, не разделяют, ярким примером чему и является Закон Украины «О защите имущественных прав граждан в период выхода экономики Украины из состояния финансового кризиса», состоящий в прямом смысле из трех статей и четырех предложений, последнее из которых – о вступлении закона в силу с момента опубликования.
В виду как раз такой краткости, которая в данном случае никак не может считаться сестрой таланта, анализируя недостатки нормативного акта, приходится говорить скорее не о том, что в нем выписано не так, а о том, чего принятый закон не предусматривает вообще.
Прежде всего, основным критерием для предоставления должнику такой своеобразной защиты как установление моратория на обращение взыскания на жилую недвижимость, является только факт постоянного проживания гражданина в такой недвижимости. Как при этом будет устанавливаться факт постоянного проживания? Вероятнее всего, по наличию регистрации. О каких постоянно проживающих в жилой недвижимости гражданах идет речь? Имеются в виду только граждане-должники, собственники? Или же должник-собственник с успехом может дать разрешение на регистрацию в принадлежащей ему жилой недвижимости арендатора, и на такую недвижимость также нельзя будет обратить взыскание? Мне кажется, что скорее второе, нежели первое. А это значит, что злоупотреблений со стороны должников не избежать.
Все в той же пояснительной записке, давая общую характеристику предлагаемому нормативному акту, авторы законопроекта указывали, что цель принятия закона – введение моратория на погашение банками кредиторской задолженности физических лиц – клиентов банка, путем отчуждения имущества, внесенного в качестве залога по кредитным соглашениям с этими лицами. Тем не менее, пояснительная записка – это еще не нормативный акт, и коль скоро ее положения не нашли отражения в законе, то и приниматься в дальнейшем во внимание при применении и судебном (в частности) толковании закона они не будут.
Во-вторых, как указывалось выше, закон не делает различий или изъятий для каких-либо категорий кредиторов. И потому, защищая интересы должников, законодатель совершенно забывает о кредиторах: лишая их возможности обратить взыскание на залоговое имущество, закон, тем самым, негативно влияет на финансовое состояние кредитора.
А потому как минимум в части банков как основных кредиторов, учитывая плачевное состояние банковского сектора, необходимо было бы подходить к вопросу комплексно, как минимум, одновременно решая вопрос об обязательных резервах.
Примечательно, что и народный депутат С.М. Аржевитин – автор постановления об отмене закона (и первый заместитель председателя комитета Верховного Совета по вопросам финансов и банковской деятельности) — в пояснительной записке к постановлению также указывает о возможном коллапсе именно банковской системы, полной дестабилизации работы банков и их искусственного банкротства как о главных негативных последствиях принятия закона.
Тем не менее, принимая подобные законы о мораториях, необходимо было бы либо четко указывать, что мораторий вводится не для кредиторов в целом, а исключительно для банков, и в дальнейшем адекватно балансировать интересы должников, банков и их добросовестных вкладчиков, либо при широком понимании лица как кредитора предусматривать защитные механизмы и для других категорий кредиторов.
Коротко о грустном
А напоследок мне хотелось бы отдельно прокомментировать еще одно замечание, часто высказываемое в адрес принятого закона. Оно сводится к тому, что вступление в силу закона в принятой редакции не только защищает интересы граждан, которые в силу обстоятельств находятся в сложном финансовом положении и просто не могут выполнить свои обязательства, обеспеченные ипотекой или залогом. Закон развязывает руки также вполне платежеспособным должникам, которые просто могут прекратить выплаты по кредитным соглашениям, понимая, что выполнение ними обязательств по такому соглашению больше не является обеспеченным.
К сожалению, это уже стало нашей недоброй национальной традицией – выполнять взятое на себя обязательство только в том случае, если его невыполнение грозит нам какими-то негативными последствиями (применением существенных штрафных санкций, возможностью потерять принадлежащее нам имущество и т.п.). Равно как и придерживаться требований нормативного акта только в тех случаях, когда его нельзя обойти, а несоблюдение чревато вполне реальным наказанием. И поэтому любой новый нормативный акт воспринимается нами через призму возможных злоупотреблений при его применении либо построением схем для его «обхода».
Наверное, цивилизованному западному человеку даже и в голову бы не пришло не выплачивать полученный кредит, в том случае, если для этого нет существенных финансовых препятствий. Потому что обязательство есть обязательство, и выполняться оно должно не только под страхом, что тебя накажут или что-то отберут. Потому что это твоя деловая репутация, твое имя, твоя надежность как партнера. Потому что законопослушность – это часть менталитета и правовой культуры каждого.
Очень грустно осознавать, что мы с вами живем в таком культурном пространстве, емкое название которому – тотальный правовой нигилизм. Но поскольку воспитание законопослушного населения – дело нелегкое и небыстрое, еще более актуальным является совершенствование законодательной техники и создание нормативных актов, порождающих минимальное количество вопросов, сомнений, коллизий и исключающих вероятность двоякого толкования, применения или неприменения вообще.