Коррупции в судебной системе нет. А показатель отсутствия таковой — небольшая доля оправдательных приговоров вынесенных судами, что-то в районе 0,8%! Абсурдно звучит, разве низкое количество оправдательных приговоров может свидетельствовать об отсутствии коррупции? Это свидетельствует только о дружной связке между судом и следствием при этом рассчитывать на объективность даже и не стоит, не могут же следственные органы ошибаться. Мы имеем дело с продуманной системой. Она устроена так, что от председателя суда зависят все судьи. Он распределяет дела и начисляет премии, он обладает рычагами воздействия на «непослушных», если таковые найдутся. В ситуации, когда судье спускают заказное дело или дело, в котором имеют свой интерес органы власти, от рядового судьи уже ничего не зависит. У него есть два варианта: отказаться от рассмотрения дела или выполнить указания председателя суда. А в особо «ответственных» случаях заказными делами занимается председатель суда лично. Еще одной отличительной чертой судопроизводства является возможность говорить все, что угодно, в ходе судебного заседания и предъявлять какие угодно доказательства. Но в решении суда это может быть не отражено, словно ничего и не было заявлено или предъявлено. Более того, суд может написать в решении вывод, прямо противоречащий фактическим обстоятельствам дела. И суд каждой последующей инстанции перепишет решение предыдущей — независимо от любых доказательств и аргументов и от того, насколько всем очевидна заведомая неправосудность решения.
Такая ситуация обессмысливает и адвокатское дело. Ведь для чего в нормальных условиях нужен адвокат? Для того, в частности, чтобы судья мог, трезво взвесив доказательства, принять по делу законное решение. Так происходит в Западной Европе, например. В России — даже если вы найдете лучших в мире адвокатов, заплатите им миллион долларов и они составят вам лучший в мире иск — это ничего не изменит.
Судейское сообщество РФ — это закрытая каста неприкасаемых, где все покрывают друг друга и никто не отвечает ни за что ни перед кем из чужих. И это сказал не кто иной, как президент Медведев: «Кого проще поймать за руку — милиционера или судью? Конечно, милиционера, следователя, прокурора, государственного гражданского служащего. Судью пойдите поймайте! Корпоративная закрытость полная». Безусловно, за вопиющий беспредел, выходящий за рамки даже судейских понятий, их по-тихому, без скандала, исключают из касты. Главное — не выносить сор из избы. Но вообще-то, по такому принципу обычно живет мафия. Поэтому у нас мало кто слышал о статье 305 УК РФ, согласно которой, наказание за вынесение заведомо неправосудного решения может составлять до 300 тыс. руб., или минимальный размер заработной платы за период до 2 лет (т.е. до 240 тыс. руб.), или лишение свободы на срок до 4 лет, а если такое решение повлекло тяжкие последствия или привело к лишению свободы заведомо невиновного, то от 3 до 10 лет. Это — «мертвая статья», она внесена в Кодекс для успокоения общества и для создания видимости того, что судьи тоже за что-то отвечают.
В закрытую судейскую корпорацию обычно берут тех, кто прошел путь помощника судьи или секретаря судебного заседания. Намного реже судьями становятся прокурорские или следственные работники. Еще реже — адвокаты и простые юристы. В судейском корпусе есть однозначная позиция — берем только «своих». «Свои» — это те, насчет кого существует уверенность, что они не сделают ничего, что могло бы «раскачать лодку». Помощники и секретари судебного заседания постоянно рядом с судьей, читают и готовят решения, запоминают механизм работы. От секретаря совершенно не требуется знание права, поскольку его функция — это делопроизводство, корреспонденция, и главное — протокол. В подавляющем большинстве случаев секретарями судебных заседаний работают девочки. О чем они мечтают? Стать судьей. Но для чего? Чтобы вершить правосудие и что-то изменить в стране? Или чтобы «получить статус» и 100 тыс. руб. в месяц? Среднестатистическая усердная и неконфликтная девочка-секретарь и есть будущая судья. В 2000-е годы именно эти девочки-секретари заполонили наши суды.
Основная проблема в том, что присутствие секретаря на сотнях судебных заседаний не приносит ему в плане получения юридического опыта никакой пользы именно из-за того, что секретарь выполняет механическую работу и у него объективно не хватает времени осмыслить все происходящее вокруг. Но это и хорошо — ведь приказы начальства не подлежат не только обсуждению, но даже и осмыслению. Есть такое понятие — «копия с копии». В большинстве случаев судья/бывший секретарь — это копия с копии. И понятно, какого качества в будущем будут копии с копий, а потом копии с копий копий и так далее до бесконечности. Особенно это верно потому, что в основном работники судов учатся или учились заочно. О качестве заочного образования говорить даже не приходиться. И вот вся эта судебная система самовоспроизводится вот уже 11 лет и пожирает миллиарды наших долларов в год.